[unbroken-one]

Небольшая ерунда. Просто попытка написать что-то в "библейском стиле".

Множество легенд ходит по Феллену, миру, где свет порой неотличим от тени, а герои - от злодеев. Одно из таких преданий рассказывает историю о Талессе, бывшей некогда одной из Рук Творца, праведном воителе Деамайне, Вестнике Единого, и падшем во тьму затерянном городе Нэйдэре.
В самом сердце Феллена средь дремучих лесов и диких лугов возвышался некогда город Нэйдэр, оплот величия и мудрости, чертоги, где ни днём, ни ночью не умолкали песни, где жизнь била чистым ярким ключом, а солнечные лучи были тропою его жителей к Единому. Скольких героев видел Нэйдэр! Скольких он взрастил, а скольких оплакивал... Сотни паломников стягивались к его каменным стенам, чтобы прикоснуться к мудрости и святости Единого, благословившего Нэйдэр.
Славные то были времена... Не ведал тогда ещё Феллен владычества жестоких фей, не рыдал над разрушенными авангами деревнями, не видел братоубийственных войн и пришествия Вознесённых и Вознесшихся...
И возгордились жители Нэйдэра и провозгласили: "Даровал Он нам мудрость Свою, сделал нас равными Себе, и свет Его наш. А вы же есмь заблудшие, ибо нет на вас Его благословения. И ходить вам во тьме до конца времён и не вкусить вам мудрости Его". И прогнали они паломников, и закрыли от мира ворота свои.
Умолкли песни в славном городе Нэйдэре, ушли герои, а с ними и лучи солнца. И воцарилась там ночь. И была она не на небе, а в душах людских.
И стали они властолюбивы.
Забряцали мечи и копья, возопили мужи Нэйдэра: "Мы есмь любимые Его дети; и хочет Он испытать нас. Да увидит же Он, что мы достойны света Его!".
И войной пошли они на соседей своих, и выжигали села и города их, и не оставляли ни одной живой души. Заплакал Феллен слезами тёмными, кровавыми, скорбя по мёртвым детям своим. Воззвали народы к Единому: "Даровал Ты им мудрость Свою, да не ведают они, как дар Твой чтить. Сохрани нас от жестокосердия их".
И послал Единый одну из Рук Своих, справедливую Талессу, охранить народы Феллена и снести город проклятый с лица земли. В боях лютых повергла она армии Нэйдэра, и вошла она в город как победитель, милостивая и источающая свет Его. Потянулись толпы к ней, простерли руки, чтобы прикоснуться к сиянию её. И прозвали они её светочем Единого, золотым пламенем веры. И пожалела их прекрасная Талесса и сохранила город их вопреки воле Единого.
И отправил Единый к ней Вестника своего, Деамайна, спросить, почему до сих пор высятся над землёю башни Нэйдэра.
Подошёл Деамайн к городским стенам в образе нищего и воскликнул: "Славен был прежде город сей, да стали вы властолюбивы". И посеяли слова его в испорченных сердцах гнев ярый, чёрный, и вознамерились люди прогнать его. Напали они на странника с мечами, кинжалами, жаждав крови его. Но был он Вестник, и стрелы их, и копья их, и злоба их не могла ему навредить. И ушёл он от них, чтобы прийти на день грядущий. Пришёл Деамайн в обличье грозном, воинском, и воскликнул: "Славен был прежде город сей, да стали вы сердцем черны". И вновь напали они на него, и вновь ушёл он от них. И вернулся Деамайн на день третий, в образе своём истинном, и молвил он: "Я есмь Вестник слова Единого и воли Его, и вижу я, что пали вы".
Испугались тогда нэйдэрцы, пали в ноги прекрасной Талессе и взмолились: "Защити нас, ибо ты светоч Его". И вышла она к Деамайну, вступилась за город падший. Нахмурился Деамайн, видя, как меркнет сияние вокруг неё. И сказал: "Ты есмь одна из Рук Его, да не вижу я в глазах твоих пламени прежнего. Но так и быть: передам я мольбу твою Единому, и пусть Он рассудит нас".
Обрадовалась Талесса и возвратилась Нэйдэр, и приветствовали её, как королеву. Возликовали люди и устроили пир в честь спасительницы своей.
Чрез три дня вернулся к ним Деамайн и заявил: "Вы есмь властолюбивы, и горды, и сердцем черны. Но коли клятву вы дадите, слово вечное, нерушимое, что покаетесь, коль прольёте слёзы горькие над убитыми сынами и дочерями Его, простит вас Он. А коли ж нет - заплачут камни слезьми кровавыми, и рухнут башни ваши".
Верила Талесса в спасение Нэйдэра, собрала людей, передала им слово, и пообещали они ей, что покаются.
Привела она их к Деамайну и сказала: "Не веришь ты ни в меня, ни в них, так узри же неправоту свою".
Дали нэйдэрцы клятву вечную, нерушимую, пришёл час пролить на землю слёзы раскаяния. Да не было их в глазах людских, ибо не жалели они о содеянном.
Покачал головой Деамайн: "Утратили вы милость Его и человечность свою".
Простерла к нему руки прекрасная Талесса, упала на колени пред ним: "Единый милосерден, так будь и ты таким же! Приходи на следующий день, и покаются они".
Вздохнул Деамайн, но согласился и дал ей время.
И снова возликовали люди и чествовали Талессу как защитницу свою.
На второй день собрала Талесса людей и повела их к Деамайну: "Не веришь ни в меня, не в них, но Единый нас не оставит". Но вновь не пролили люди ни одной слезинки, ибо не могли: в душах их сожаленью места не осталось. И в этот раз пощадил их Демайн, но предупредил он Талессу перед уходом своим: "Нельзя остаться чистым, живя рядом с пороком. Не вижу я пламени веры в глазах твоих, Талесса. Берегись: милосерден Единый, но и Он ждать не станет".
И ответила ему Талесса: "Не тебе решать, а Ему".
Улыбнулся Деамайн и сказал с горечью в голосе: "Я есмь Вестник слова и воли Его, и я знаю, что пали они, а ты падаешь вместе с ними. Не вижу я пламени веры в душе твоей, погасло оно под хлёсткими ударами ветра".
И оставил он её, отказавшись слушать её оправдания. Ибо он был Вестник, а не Судия.
На третий день весь город собрался пред воротами. Тишина воцарилась на некогда весёлых улицах, ибо пришёл день истины.
Явился Деамайн в сиянии веры своей, чистый, незапятнанный порчею. Явилась и Талесса, мрачная, молчаливая, и не было света в глазах её.
Громким, как гром, голосом прочитал Деамайн молитву, помянул имя всех павших в бою с надменным нэйдэрцами, никого не забыл. И говорил он, пока солнце не скрылось за горизонтом. Путники, звери лесные, птицы небесные - все внимали голосу Единого, Вестнику Его, и рыдали они о погибших.
Вышла вперёд Талесса и молвила: "Молчи. Ибо нет права у тебя судить этих людей". На что отвечал ей Деамайн: "Я есть Вестник Его, уста его, и слова эти не мои, а Его". Печаль была в сердце его, ибо понял Вестник, что Талесса возгордилась.
Сколь не велик был страх людей пред гневом Единого, не смогли они пролить ни единой слезы об убиенных ими. Воскричали тогда путники, звери лесные, птицы небесные: "Славен был город сей, но пали они! Нет места милосердью в сердцах властолюбцев!"
Склонил голову Деамайн, взглянул с болью на Талессу и исчез, зная, что нет больше ему здесь места.
Опустели те земли, ибо покинули их живые. И проклят был город сей Единым, отныне и во веки вечные таится он в тенях, и люди его и в смерти живы - пока не покаются в грехах своих. Осталась с ними прекрасная Талесса, не верившая Вестнику, но гордыне своей. И бродит она средь руин по сей день, не ведая ни покоя, ни утешения, ибо не нужны они ей. Тьма захватила её, и место ей в тенях.
Так свет сменился тьмой, любовь - ненавистью, мудрость - завистью, а гордость привела к падению.