Что-то странное нахлынуло
Он может рассказать об осени в трех словах.
Первое слово - красота. Банально, правда? Но не все же подбирать изысканные фразы - нет в этом смысла, одно только желание покрасоваться. Истина всегда проста. Посмотри на лазурное небо, на огонь падающих листьев, почувствуй поцелуй холодного ветра, и ты поймешь, что правда - она такая - всегда на поверхности.
Второе слово - любовь. А вот это уже занятнее, как считаешь? И дело даже не в веренице поэтов, в которых на закате года просыпается потребность воспевать свои чувства и облекать их в рифмованные строки. Просто для него осень - это она. Любовь. Любовь с лицом Кэтрин - лицом лета, но улыбка, душа, естество... Другая. Совершенно. Осень как первый день в школе, как первый поцелуй и первая ночь.
Третье слово - смерть. И опять мы скатились в банальщину. Да и давайте уж разберемся: мы говорили о красоте и любви. Зачем же сразу вспоминать смерть? А все просто - он сам мертв. И Стефан Сальваторе знает, что тлен всегда остается тленом. Красота рассыплется в прах, а любовь сгорит на солнце. Его время давно пришло.
И сейчас, когда Клаус мёртв, осень зовёт его за собой, зов громкий, как никогда раньше. Стефан уже не дождется зимы.
Он медленно бродит по улицам, погружённый в воспоминания о былом, и практически не замечает кипящей вокруг жизни. Вот здание аптеки - кажется, еще чуть-чуть, и из дверей выйдет Перл с Анной. Вон там некогда стоял особняк Розалин, его нареченной - девушки, с которой он должен был провести всю жизнь... На его губах мелькает печальная тихая улыбка: может быть, поэтому у него с Еленой ничего не получилось? Из-за того, что в жизни ему была предначертана другая? Розалин должна была стать любовью его жизни - но Кэтрин не дала этому свершиться. Елена же была любовью его смерти.
Елена... И Дэймон. Да. И Дэймон.
Обида и ярость на мгновение захлестывают его. Как она могла? Как он мог? Стефан пожертвовал всем ради него - человечностью, душой и любовью, и что получил взамен?
Чувства увядают, стоит только ветру снова коснуться его лица. Какая разница? Всё кончено. Уходить - так с миром.
И Стефан мчится прочь из города, на волю, в горящий алыми листьями лес. Прощай Елена. Прощай, Дэймон. Будь ты проклят, Клаус.
Он останавливается только тогда, когда достигает развалин своего дома. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Глухое биение мёртвого сердца да прерывистое дыхание - единственное, что напоминает ему о том, что всё происходящее - реальность.
Здесь всё началось и здесь всё закончится. Иначе быть не может. Он не может вернуться назад, он не может стать прежним и он не может забыть вкус чужой крови на губах, сладкую истому, разливающуюся по телу, когда Потрошитель находил новую жертву...
- Ты решил.
Проклятье. Стефан медленно разворачивается, чтобы встретиться лицом к лицу со своим собеседником. Элайджа встречает его спокойным, невозмутимым взглядом.
Младший вампир просто кивает.
- Это должно было случиться много лет назад.
- Верно, - Первородный даже не пытается спорить или отговаривать. Он просто... слушает. И наблюдает. - Ребекке будет тебя не хватать, - наконец произносит он.
- У неё есть три старших брата, - ухмыляется в ответ Стефан. - Могу поспорить, скучать вы ей не дадите.
На лице Элайджи появляется некое подобие улыбки.
- И этим она...мы обязаны тебе.
- Элайджа, я не передумаю.
- А как же твой брат? И... Елена? - последнее имя Элайджа выговаривает осторожно, как будто оно нож, который может ранить.
Стефан издаёт глухой смешок и опускает голову, затем поднимает взгляд и смотрит прямо в глаза Элайдже.
- У меня есть просьба. Позаботься о ней, Элайджа.
- Хорошо, Стефан.
Сальваторе впервые за весь разговор тепло улыбается. Он мог и не просить, ему это отлично известно.
- Знаешь, Стефан, я немножко тебе завидую, - вдруг признаётся Элайджа. - Ты можешь положить конец этому. А мне придётся искать дубовый кол.
- Надеюсь, ты его никогда не найдёшь, - засмеялся Стефан. Тихий смех Элайджи сливается с его собственным, и ветер уносит его нотки куда-то далеко, в сияющее синее небо. И тут Стефана прорывает, как будто цепь, сковывающая его сердце, вдруг ослабевает: - Это правильно. Я не могу больше. Не хочу больше. Ведь я пропащий вампир - Потрошитель, которого все ненавидят. Зачем я им, Элайджа?
- Я предлагал тебе отправиться с нами, - устало вздыхает Первородный.
- И я благодарен вам за это. Правда. Но... - Стефан закрывает глаза и наслаждается вкусом поцелуев ветра, запахом свободы и лучами ускользающего дня. - Я наконец-то смогу всё исправить, понимаеь? Не буду мешать брату. Увижу Лекси. Поговорю с отцом, объясню...- он проводит рукой по лицу, в зелёных глазах появляются едва заметные слезинки. - Я наконец-то всё исправлю. Жаль лишь, что я слишком поздно понял, как это сделать.
Элайджа буравит его глазами, взгляд тяжёлый, но... понимающий.
- Ты благородный человек, Стефан.
- Прощай, Элайджа. Думаю, мы больше не увидимся, - Стефан не знает, то ли смеяться, то ли плакать. - Если не хочешь смотр...
- Я останусь.
Стефан закрывает глаза.
Вдох-выдох. Вдох-выдох.Вдох-выдох.
В последний раз глотнуть воздух...
Раз, два, три...
Падает на землю кольцо с лазуритом - кольцо с кусочком неба.
Летят ввысь столпы пламени.
Ветер плачет и уносит с собой горсти пепла.
Стефан Сальваторе ушёл вместе с осенью.
Лежит на земле кольцо с кусочком неба, пока рука другого мертвеца не спрячет его в карман.
Надеюсь, оно не слишком ужасно