Не суди о человеке по его друзьям. У Иуды они были безупречны.
В общем, планировалось как небольшой подарок кое-кому)) Безделица, к тому же, я считаю это одной из неудач. Да и незакончено. Пускай тут хранится. Что-то вроде Сурана/Андерс/Хоук.
читать дальше Дни мелькают перед глазами как всполохи пламени, сливаются в один бесконечный поток. Из него трудно что-то извлечь, и воспоминания растворяются друг в друге… У него уходят часы на то, чтобы воссоздать нужные образы.
Слава Создателю, есть рядом та, что готова сидеть с ним рядом и терпеливо ждать, пока он складывает эту странную мозаику. Это очень долго… Кусочки то и дело пропадают. Тогда он закрывает лицо руками, а она сочувственно похлопывает его по плечу, прикасается щекой к его щеке, спрашивает о всяких мелочах, пытаясь помочь вспомнить. Она знает, что такое потеря… Пусть ей и невдомек, что значит терять себя, но она всегда находит нужные слова. И как ей только удаётся?
Но она не может вот так сидеть с ним вечность. Ночью, когда она спит, как всегда раскинув руки, он остаётся один… Хотя нет, не один… Справедливость никогда не покидает его, ни на секунду…
Мы едины. Мы – одно целое.
Конечно, Справедливость. Ты как всегда прав. И справедлив. Рад, что до меня наконец дошло? Вообще-то, это был не совсем комплимент… Но ты же не понимаешь юмора…
Давай хоть раз не будем говорить про неё… Я знаю, знаю. Ты не одобряешь. Ты вообще мало что одобряешь… Нет, это так, к слову… Прошу, не надо, не говори о ней так… Она хочет нам помочь. И я люблю её. У тебя ничего не выйдет…
Внутренний монолог вдруг обрывается. И он не знает почему. Рассудок проясняется, и всё встаёт на свои места. Он приходит в себя в комнате Хоук, которая уже давно спит глубоким сном. Андерс еле слышно вздыхает, поднимается и подходит к камину. Вслушиваясь в треск поленьев и мерное дыхание спящей девушки, он успокаивается. Голос Справедливости затих. Теперь можно собраться с мыслями…
Странно… Почему-то сегодня они уносят его вдаль от его борьбы… Туда, где он не был уже много лет…
Она – ветер. Холодный, пронзающий до костей, лёд в её странных глазах. Движения её скованны и вялы, и сама она кажется совершенно безжизненной.
И всё же она – ветер. Мягкий и сильный, нежный и разрушительный. Она не верит в себя – никогда не верила – но именно она вознеслась над тьмой, окружавшей её. И она же протянула руку остальным… благословив и прокляв их одновременно. Он тоже не избежал этой участи. Надеясь, что она подарит ему свободу, он только заковал себя в кандалы, от которых нет ключа.
Он помнил её тощей, нескладной девчонкой, трясущейся над очередной заумной книженцией. Тихая и невзрачная. Мышь, одним словом. Над ней часто смеялись, над её неуклюжестью, робостью. А потом… она стала легендой, надеждой для тысячей душ. И последним ударом, блеском клинка, занесенного над головой дракона. Чуть позже – самой могущественной женщиной Ферелдена после королевы Аноры. Ну как же: Командор Серых Стражей, эрлесса Амарантайна, ближайший друг королевской четы… Хотя… вряд ли ей это было очень нужно. Всё то время, что он провел рядом с ней, он не видел в ней ни жажды власти, ни надменности. Скорее, титул обременял её, а не воодушевлял.
Почему он вспомнил о ней? Какой в этом смысл? Она – олицетворение всего того, что он ненавидит. Серый Страж, бесчувственный, мрачный, вечно твердящий о «необходимости, долге, всеобщем благе». Маг Круга, утопающий в непролазном болоте сожалений и страхов. Эрлесса, Героиня и ещё демоны знает что… А ещё она – просто хороший человек, со своими маленькими недостатками и бедами, вырвавшая его из лап храмовников.
Андерс слышал, теперь её называют Серебряной Леди – так её величают рыцари ордена Амарантайна. Для них она пример, чистое вдохновение, и её превозносят почти как святую. Серый цвет сменился серебром. Но кровь её не стала чище. Наверняка она всё так же бродит по тёмным залам крепости, теребит длинные всегда распущенные волосы, следит со слабой усмешкой на тонких губах за своими друзьями, своей «семьей». Да, это она любит – слушать чужие истории, никогда не рассказывать свои. Влезать в чужую жизнь и не пускать в свою душу.
Сурана – это давно увядший цветок, ночной бриз и тень ускользающих лет. Полупрозрачный силуэт, тающий в сумерках.
Андерс вдруг чувствует, как Справедливость говорит: она нам поможет! Нет, отвечает Андерс, не поможет. Она не примет их стремления.
Да и время для извинений прошло.
Хоук другая. Она – яркий солнечный день, огонь в глазах и в сердце. Она не знает усталости, все её чувства ярки и сильны, она – птица, рвущаяся в небеса, молодая гибкая ива, никогда не гнущаяся перед напорами ветра.
Она излучает свет и тепло, пусть они и скрыты под броней из дерзких слов. Иногда она кажется резкой, излишне прямолинейной, даже жёсткой. Хоук не терпит компромиссов и всегда знает, что ей нужно. Она идёт по жизни бесстрашно смеясь в лицо своим врагам.
Глядя на неё, Андерс не может не восхищаться – смелость, красота, неугомонная веселость и какая-то… взрослость: самая старшая в своей семье, она всегда брала ответственность за всех. Даже Варрик как-то назвал её «идеальной неидеальной женщиной». Правда, шутил он в тот момент или был серьезен, сказать нельзя… Это же Варрик. В его россказнях ложь от правды не отличишь.
А счастья нет. И он ничего не может сделать, чтобы утешить её, снять камень с души и стереть с лица невидимые слёзы. Он знает, что от её болезни нет лекарства: чувство вины не заглушить красивыми песнями, не утопить в бутылке вина, не сжечь в камине, как какое-нибудь письмецо от тайного поклонника…
И она же, демоны всё побери, никогда это не покажет, не поделится. Её проклятая самоуверенность не доведет её до добра. Как и связь с одержимым отступником. Но Хоук не желает прислушиваться к голосу разума…
Кошка, вдруг понимает он. Хоук – кошка. Делает, что ей вздумается, приходит, когда сама пожелает. Шипит, царапается, мурлычет что-то на ухо умирающему врагу… Прекрасная, независимая и своевольная. Вот что привлекло его.
И ещё она – первый человек, кого он действительно захотел узнать. Хоук никогда никого не спрашивала, не выпытывала чужие секреты. И ему хотелось говорить с этой женщиной именно о ней самой, а не о себе.
И Андерс внезапно чувствует мимолетный укол совести - о чувствах той, другой, он никогда не спрашивал.
Андерс переводит взгляд с огня на мирно дремлющую возлюбленную. Её лицо сейчас полно нежности и покоя – она кажется такой уязвимой.
И всё же Хоук – пламя, которое никогда не погаснет. Пламя, согревающее душу. Пламя, способное сжечь её дотла.
Но.. ночью ему не хватает ветра.
читать дальше Дни мелькают перед глазами как всполохи пламени, сливаются в один бесконечный поток. Из него трудно что-то извлечь, и воспоминания растворяются друг в друге… У него уходят часы на то, чтобы воссоздать нужные образы.
Слава Создателю, есть рядом та, что готова сидеть с ним рядом и терпеливо ждать, пока он складывает эту странную мозаику. Это очень долго… Кусочки то и дело пропадают. Тогда он закрывает лицо руками, а она сочувственно похлопывает его по плечу, прикасается щекой к его щеке, спрашивает о всяких мелочах, пытаясь помочь вспомнить. Она знает, что такое потеря… Пусть ей и невдомек, что значит терять себя, но она всегда находит нужные слова. И как ей только удаётся?
Но она не может вот так сидеть с ним вечность. Ночью, когда она спит, как всегда раскинув руки, он остаётся один… Хотя нет, не один… Справедливость никогда не покидает его, ни на секунду…
Мы едины. Мы – одно целое.
Конечно, Справедливость. Ты как всегда прав. И справедлив. Рад, что до меня наконец дошло? Вообще-то, это был не совсем комплимент… Но ты же не понимаешь юмора…
Давай хоть раз не будем говорить про неё… Я знаю, знаю. Ты не одобряешь. Ты вообще мало что одобряешь… Нет, это так, к слову… Прошу, не надо, не говори о ней так… Она хочет нам помочь. И я люблю её. У тебя ничего не выйдет…
Внутренний монолог вдруг обрывается. И он не знает почему. Рассудок проясняется, и всё встаёт на свои места. Он приходит в себя в комнате Хоук, которая уже давно спит глубоким сном. Андерс еле слышно вздыхает, поднимается и подходит к камину. Вслушиваясь в треск поленьев и мерное дыхание спящей девушки, он успокаивается. Голос Справедливости затих. Теперь можно собраться с мыслями…
Странно… Почему-то сегодня они уносят его вдаль от его борьбы… Туда, где он не был уже много лет…
Она – ветер. Холодный, пронзающий до костей, лёд в её странных глазах. Движения её скованны и вялы, и сама она кажется совершенно безжизненной.
И всё же она – ветер. Мягкий и сильный, нежный и разрушительный. Она не верит в себя – никогда не верила – но именно она вознеслась над тьмой, окружавшей её. И она же протянула руку остальным… благословив и прокляв их одновременно. Он тоже не избежал этой участи. Надеясь, что она подарит ему свободу, он только заковал себя в кандалы, от которых нет ключа.
Он помнил её тощей, нескладной девчонкой, трясущейся над очередной заумной книженцией. Тихая и невзрачная. Мышь, одним словом. Над ней часто смеялись, над её неуклюжестью, робостью. А потом… она стала легендой, надеждой для тысячей душ. И последним ударом, блеском клинка, занесенного над головой дракона. Чуть позже – самой могущественной женщиной Ферелдена после королевы Аноры. Ну как же: Командор Серых Стражей, эрлесса Амарантайна, ближайший друг королевской четы… Хотя… вряд ли ей это было очень нужно. Всё то время, что он провел рядом с ней, он не видел в ней ни жажды власти, ни надменности. Скорее, титул обременял её, а не воодушевлял.
Почему он вспомнил о ней? Какой в этом смысл? Она – олицетворение всего того, что он ненавидит. Серый Страж, бесчувственный, мрачный, вечно твердящий о «необходимости, долге, всеобщем благе». Маг Круга, утопающий в непролазном болоте сожалений и страхов. Эрлесса, Героиня и ещё демоны знает что… А ещё она – просто хороший человек, со своими маленькими недостатками и бедами, вырвавшая его из лап храмовников.
Андерс слышал, теперь её называют Серебряной Леди – так её величают рыцари ордена Амарантайна. Для них она пример, чистое вдохновение, и её превозносят почти как святую. Серый цвет сменился серебром. Но кровь её не стала чище. Наверняка она всё так же бродит по тёмным залам крепости, теребит длинные всегда распущенные волосы, следит со слабой усмешкой на тонких губах за своими друзьями, своей «семьей». Да, это она любит – слушать чужие истории, никогда не рассказывать свои. Влезать в чужую жизнь и не пускать в свою душу.
Сурана – это давно увядший цветок, ночной бриз и тень ускользающих лет. Полупрозрачный силуэт, тающий в сумерках.
Андерс вдруг чувствует, как Справедливость говорит: она нам поможет! Нет, отвечает Андерс, не поможет. Она не примет их стремления.
Да и время для извинений прошло.
Хоук другая. Она – яркий солнечный день, огонь в глазах и в сердце. Она не знает усталости, все её чувства ярки и сильны, она – птица, рвущаяся в небеса, молодая гибкая ива, никогда не гнущаяся перед напорами ветра.
Она излучает свет и тепло, пусть они и скрыты под броней из дерзких слов. Иногда она кажется резкой, излишне прямолинейной, даже жёсткой. Хоук не терпит компромиссов и всегда знает, что ей нужно. Она идёт по жизни бесстрашно смеясь в лицо своим врагам.
Глядя на неё, Андерс не может не восхищаться – смелость, красота, неугомонная веселость и какая-то… взрослость: самая старшая в своей семье, она всегда брала ответственность за всех. Даже Варрик как-то назвал её «идеальной неидеальной женщиной». Правда, шутил он в тот момент или был серьезен, сказать нельзя… Это же Варрик. В его россказнях ложь от правды не отличишь.
А счастья нет. И он ничего не может сделать, чтобы утешить её, снять камень с души и стереть с лица невидимые слёзы. Он знает, что от её болезни нет лекарства: чувство вины не заглушить красивыми песнями, не утопить в бутылке вина, не сжечь в камине, как какое-нибудь письмецо от тайного поклонника…
И она же, демоны всё побери, никогда это не покажет, не поделится. Её проклятая самоуверенность не доведет её до добра. Как и связь с одержимым отступником. Но Хоук не желает прислушиваться к голосу разума…
Кошка, вдруг понимает он. Хоук – кошка. Делает, что ей вздумается, приходит, когда сама пожелает. Шипит, царапается, мурлычет что-то на ухо умирающему врагу… Прекрасная, независимая и своевольная. Вот что привлекло его.
И ещё она – первый человек, кого он действительно захотел узнать. Хоук никогда никого не спрашивала, не выпытывала чужие секреты. И ему хотелось говорить с этой женщиной именно о ней самой, а не о себе.
И Андерс внезапно чувствует мимолетный укол совести - о чувствах той, другой, он никогда не спрашивал.
Андерс переводит взгляд с огня на мирно дремлющую возлюбленную. Её лицо сейчас полно нежности и покоя – она кажется такой уязвимой.
И всё же Хоук – пламя, которое никогда не погаснет. Пламя, согревающее душу. Пламя, способное сжечь её дотла.
Но.. ночью ему не хватает ветра.
@темы: творчество, Dragon Age
-
-
25.03.2011 в 02:00-
-
25.03.2011 в 02:19-
-
25.03.2011 в 02:35